– Во-олк! – истошный женский крик заставил гармониста остановиться, и его опущенная гармонь издала протяжный стон.
Забыв о песне и о недопитой горилке, все чубы разом повернулись в указанном направлении. Со стороны леса прямо к накрытым красными скатертями столам с угощениями быстрой рысью деловито приближался чётко различимый на фоне заката силуэт хищника. Несколько мгновений полупьяные мужики стояли неподвижно, соображая, что делать.
Наконец, кто-то заорал:
– Бей его!
В агрессора полетели бутыли, стаканы, камни. Кто-то схватил ухват, кто-то поднял стул. Бабы и девки сгрудились по обе стороны стола, прикрываясь платками. Не обращая внимания на средства обороны, волк длинным прыжком вскочил на стол и промчался дальше.
И тут все ахнули. Там за столом на травке плотным гуртом играли дети.
– Мамочки родные! – резанул по сердцу женский вопль.
Зверь в два прыжка оказался возле детей, проскочил мимо них и вцепился зубами в траву метрах в пяти от детей.
– Микола, тащи шомполку! – раздался чей-то крик.
Когда Микола, подняв ружьё, осторожно приблизился к волку, тот спокойно сидел на траве с окровавленной пастью, а у его ног валялась перекушенная у самой головы змея.
– Та то ж Полкан! Как это я не признал его в сумерках! – воскликнул Микола и потрепал пса по загривку.